Соколова Д.А. Психологические и иные экстралингвистические факторы при выполнении лингвистических экспертиз: учёт культурных и духовных аспектов при определении семантики спорных фраз

Д. А. Соколова

аспирант, Ярославский государственный

педагогический университет им. К. Д. Ушинского

diana.falcone.exp@gmail.com

г. Ярославль

В статье анализируется практическое применение науки психолингвистики в судебных лингвистических исследованиях, что в настоящее время вызывает немало споров. Психолингвистика изучает язык как средство коммуникации, отражающее культурные и духовные аспекты, при которых контекстуальный смысл слова включает в себя дополнительные значения, влияющие на интерпретацию. По мнению автора статьи, для точного анализа речевой ситуации необходимо учитывать как лексическое значение слов, так и контекстуальные и экстралингвистические факторы, что позволяет избежать неверных интерпретаций и ошибочных судебных решений, в основу которого может быть положено заключение эксперта.

Ключевые слова: психолингвистика; лингвистическая экспертиза; экстралингвистический фактор; контекст.

С 59

ББК 67.53

УДК 343.98

ГРНТИ 10.85.31

Код ВАК 5.1.4

Psychological and other extralinguistic factors when performing linguistic examinations: considering cultural and spiritual aspects when determining the semantics of controversial phrases

D. A. Sokolova

Yaroslavl State Pedagogical University

diana.falcone.exp@gmail.com

The article analyzes the practical application of the science of psycholinguistics in forensic linguistic research, which currently causes a lot of controversy. Psycholinguistics studies language as a means of communication that reflects cultural and spiritual aspects, in which the contextual meaning of a word includes additional meanings that influence interpretation. According to the author of the article, for an accurate analysis of a speech situation, it is necessary to take into account both the lexical meaning of words and contextual and extralinguistic factors, which allows one to avoid misinterpretations and erroneous court decisions, which may be based on an expert opinion.

Keywords: psycholinguistics, linguistic expertise, extralinguistic factor, context.

_____________________________________

Вильгельм фон Гумбольдт утверждал, что язык является неотъемлемой частью культуры любого общества. Определяя язык как условие коммуникации, он полагал, что абсолютно никто не употребляет те или иные слова в одном и том же значении [1, с. 24].

Психолог Лев Выготский считается основоположником российской психолингвистики. В 1920-1930-х годах он проводил исследования речевой деятельности человека, используя для этого психологические методы. Выготский обосновал структуру процесса формирования речи, который начинается с внутреннего мотива, преобразующегося в мысль, затем формулирующегося в слово и, наконец, реализующегося в действии [2].

Появление психолингвистики на стыке смежных наук связано с необходимостью в психологическом понимании феномена речи. Это подразумевает изучение не только анатомии языка (лингвистики), но и его функционирования в контексте реального общества, что ранее оставалось вне внимания исследователей. Самыми близкими к этим задачам оказались лингвисты и психологи.

Современная психолингвистика, по сути, является одним из первых научных направлений, подчёркивающих тесную взаимосвязь между языком (речью), мышлением и человеческим сознанием. Эти выводы стали результатом многолетних параллельных исследований, проводимых психологами и лингвистами, по таким вопросам, как природа языка и мышления; предположение о диалектическом единстве речи и мышления; закономерности формирования языка; усвоение языка и развития речи.

Исследования в области лингвистики и психологии позволили предположить, что связь между человеческим мышлением и формами речевой деятельности более глубока, чем считалось ранее [2]. С точки зрения психолингвистики, язык выступает не только средством общения, но и отражает культурные и духовные аспекты индивидуальности.

Интерес психолингвистики сосредоточен на исследовании речевой активности человека с применением психологических методов наблюдения и интерпретации. Психолингвисты определяют речь как универсальное средство коммуникации, направленное на развитие различных видов деятельности — трудовой, познавательной или игровой [1, с. 263].

При производстве судебно-лингвистического исследования экспертам необходимо учитывать тот важный факт, что в лексикографических сборниках и словарях фиксируются исключительно языковые единицы и их основные значения. Однако содержание смысла текста или его фрагмента эксперту-лингвисту не следует сводить только к значениям входящих в него языковых единиц, так как данная экспертная ошибка приводит к фатальным последствиям, а именно, к неправосудному решению. Ниже мы перечислим причины, по которым словарное значение слова может являться не тождественным слову, употребляемому в речи отдельно взятым коммуникантом.

1. Помимо предписанного словарного значения, контекстный смысл слова содержит в себе также дополнительную информацию о реальном объекте или явлении действительности. Кроме того, в сознании человека содержится ряд традиционных взглядов, которые именно он связывает с данным словом и его коннотацией в отдельно взятой культуре, которое в совокупности с общепринятыми ассоциациями об обозначаемом объекте (фоновыми знаниями) образуют в его мышлении совершенно новый понятийный аппарат.

2. Содержание смысла текста или предложения, включающее всю совокупность морфем, значений слов, интонационных и синтаксических конструкций, чаще всего имеет дополнительный смысл, который построенное конкретным образом предложение (фрагмент текста) вносит в структуру коммуникативного взаимодействия. Например, наличие определённой интонации влияет на интенцию в предложении: «Что вы говорите?» – в одном случае вопрошающий вежливо просит повторить заданный ему вопрос, в другом – саркастично выражает недовольство, несогласие с чем-то сказанным ранее.

3. Смысл текста не может представлять из себя простую сумму смыслов предложений, его составляющих, так как в него входят и возникающие между отдельными предложениями, словосочетаниями и словами смысловые отношения в связном тексте (причинно-следственные, отношения обусловленности, одновременности, последовательности, кореферентности), а также некоторые смысловые приращения, связанные с общей жанровой принадлежностью текста и его функцией в процессе коммуникации [3, с. 53].

Адекватное понимание коммуникации предполагает при анализе языковых единиц учёт всей суммы не только чисто лингвистического окружения (интралингвистического контекста), но и всей совокупности реальных условий, в которых протекает акт коммуникации [4, с. 41].

Г. В. Колшанский утверждал: «Задача данного и подобных лингвистических исследований при таких исходных позициях в соответствии с представленной концепцией должна состоять в том, чтобы скорректировать специфический «языковой эффект», попытаться найти тот коэффициент поправки, который снимал бы собственный языковой момент и корректировал таким образом отношение языка к действительности» [5, с. 11]. Одним из способов такой корректировки и может рассматриваться контекст, подтекст и другие моменты, чтобы попытаться понять, что действительно хотел сказать коммуникант.

Особенностью существующих словесных знаков является их применимость к ряду однотипных ситуаций, но человек – не является роботом, в котором программа работает по определённой схеме, установленной специалистами в области AI. Природа языка живая и многообразная, и значения слов легко могут меняться в зависимости от ситуации.

Полисемия языка объясняется ограниченностью языковых знаков. Романские, германские, славянские языки обладают расширенной семантической структурой, где одно и то же слово оказывается многофункциональным.

По мнению Г. В. Колшанского, «немыслимо употребление любой языковой единицы вне связи с другими единицами или формами» [5, с. 12]. Сущность языка в том и состоит, что он представляет собой не просто набор букв и звуков, а систему, которая начинает существовать только в виде множества высказываний. Отдельное слово или фраза не могут быть соотнесены с каким-либо конкретным предметом, если оно не будет включено в коммуникативный акт и дискурс, заранее предполагающие построение и передачу определённого сообщения между актантами. Язык начинает функционировать только в виде связанных между собой слов, облеченных в коммуникативный акт и дискурс.

Неизбежность полисемии (многозначности) в языке можно объяснить антиномией непредельности/предельности в языке: с одной стороны, бесконечность содержания сознания и, с другой – ограниченность языковых знаков, в силу чего один и тот же языковой комплекс, обладающий достаточно развернутой семантической структурой, оказывается многофункциональным. Отдельные элементы его семантической структуры попеременно участвуют в акте коммуникации, а выбор их определяется речевой ситуацией [6].

По мнению И.А. Стернина, «значение слова – это та информация, которую несет отдельное слово как единица языка, ментальное содержание, вызываемое словом в сознании носителей языка» [7, с. 6].

Дать полную характеристику исследуемому слову можно только проанализировав и обобщив все компоненты дискурса. Это первый из методов, который позволяет получить актуальное значение слова. После обобщения всех элементов дискурса и анализа контекстов, употреблённое значение может называться коммуникативным. Такой анализ отразит те значения и семантические составляющие, которые являются на данный момент коммуникативно релевантными.

Для наиболее точного толкования спорных фраз и выражений, являющихся предметами лингвистических исследований, экспертами-лингвистами исследуется как буквальная интерпретация фраз, которая закреплена в различных научных пособиях и словарях, так и их экстралингвистический контекст (не имеющий прямого отношения к языку), многозначность и пресуппозиция – всё, что составляет фоновый тезаурус.

На самом деле, наиболее существенным, согласно психолингвистической теории, помимо языкового значения текста, представляется выявление внеязыкового значения. То есть эксперту-лингвисту необходимо обнаружить конкретный смысл, который вложил в слово конкретный автор, с индивидуальным набором характеристик, сформировавшихся под влиянием жизненного опыта автора.

Соответственно, для выявления этого индивидуального смысла требуются не только языковые, но и внеязыковые знания об авторе, который использовал исследуемое слово или фразу. Необходимо учитывать множество разнообразных факторов, предшествовавших речевой ситуации, а именно: уровень образования, круг общения, вхождение в различные сообщества, посещение других стран и др.

Указанные факторы составляют так называемые фоновые знания, которые имеют прямое отношение к контексту высказывания и являются важным источником для вербализации мыслей. Таким образом, фоновые знания определяются как совокупность сведений культурно- и материально-исторического, географического и прагматического характера, которые предполагаются у носителя данного языка. Фоновые знания помогают расшифровать соответствующий контекст.

Одной из главных ошибок при анализе спорной фразы является компонентный анализ именно этой фразы, оторванной от контекста. Экспертом анализируется словарный компонент, который является предметом иска, однако не анализируется дискурс, в котором эта фраза появилась, хотя именно этот глубокий анализ может дать ответ на вопросы: «Какие слова и действия предшествовали появлению данной фразы? Почему он так сказал? Что он хотел этим сказать?» Рассмотрим несколько примеров, где поле исследования вышло за рамки лингвистического.

1) Во время задержания нетрезвого правонарушителя, им была произнесена фраза с использованием нецензурного слова, обращённая к сотруднику правоохранительных органов: «Чего тебе, бл***, от меня надо?». Сотрудником правоохранительных органов было подано заявление об оскорблении. При исследовании этой фразы эксперт пришел к выводу о наличии оскорбительной конструкции, так как, по его мнению, словом «бл***» задерживаемый имел намерение оскорбить сотрудника правоохранительных органов, сообщая всем окружающим, что он «проститутка, продажная женщина». На самом же деле, данное нецензурное слово было употреблено правонарушителем как эмоционально-экспрессивное междометие, выражающее возмущение происходящей вокруг него обстановкой. Нецензурная брань, безусловно, наказуема законодательно, однако в приведённом случае не относится к оскорблению.

2) На собрании коллектива сотрудник организации произнесла о действующем юристе той же организации следующую фразу: «Этот лжеюрист не должен работать в нашей организации». Согласно Толковому словарю С.А. Кузнецова, приставка лже- толкуется как:

ЛЖЕ... Первая часть сложных слов, вносит значение «мнимый, ложный» [8, с. 495].

Таким образом, денотативный компонент лексемы «лжеюрист» несёт значение «мнимый, лживый юрист».

Путём контент-анализа в ходе исследования были проанализированы различные источники, содержащие лексему «лжеюрист» и варианты её употребления. Так, лексема «лжеюрист» на сайтах, выдаваемых в поисковой системе «Яндекс», употребляется коммуникантами для обозначения лица, являющегося мошенником, желающего заработать на проблеме человека, создавая видимость решения его проблем; нанося ущерб юридическому сообществу, подрывая веру граждан в порядочных юристов. На англоязычных ресурсах лексема pseudo-lawyer (лжеюрист) толкуется как лицо, которое выдаёт себя за юриста, но в действительности таковым не является. На сербских ресурсах фраза Lažni advokat (лжеюрист) толкуется как лицо, которое занимается мошенничеством на оказании юридических услуг. Обзор новостей в социальной сети «Вконтакте» показал, что лексема «лжеюрист» употребляется авторами в значении «мошенник»: это лицо, которое обманывает людей и его следует остерегаться.

Учитывая обстановку и дискурс, исследуемый в протоколе собрания рабочего коллектива, где была произнесена фраза, представляется более верным толковать её как: «Она недостойна по морально-волевым качествам быть юристом в нашей организации, так как постоянно пишет жалобы в различные инстанции на руководство нашей организации». Сотрудник организации, допустившая на собрании такое высказывание, естественно, знает, что их юрист имеет диплом о высшем юридическом образовании и свою должность она занимает не будучи самозванкой, а вполне на законных основаниях. Данной фразой она хотела донести до коллег информацию, которая так же может унижать честь и достоинство потерпевшей, однако в представленном случае лексему «лжеюрист» необходимо трактовать несколько иначе, чем исследуемый в источниках вариант.

3) Наследодатель, являющийся гражданином РФ, постоянно проживающий много лет в Италии, свободно владеющий итальянским и русским языками, составил в Италии завещание, в котором указал, что «все имущество, находящееся в Европе, завещаю детям от первого брака». Наследодатель, согласно данным материалов дела, имел имущество только в Италии и России. Что же такое Европа? Согласно географическому справочнику, Европа включает в себя как Германию, так и Россию, однако исследование национальных корпусов русского и английского языка демонстрирует, что носители в реальных коммуникативных ситуациях используют лексему «Европа» для обозначения стран Евросоюза. В речи как россиян, так и носителей иностранных языков, Европа всегда противопоставляется России. Таким образом, наследодатель имел намерение передать детям от первого брака только то имущество, которое находится в Италии, а имущество, находящееся в России – передать оставшимся наследникам.

Ещё одной причиной различий между употребляемыми в речи словами и их словарными значениями являются лексико-семантические ошибки. Эти ошибки могут возникать из-за недостаточного понимания смысла слова, иногда — из-за совершенно ложного представления о нём, а порой — вследствие невнимательности или малограмотности. Обычно такие ошибки наблюдаются в терминах, которые находятся на периферии словарного запаса индивида.

Понятие «семантические ошибки» (или «лексико-семантические ошибки») включает несколько категорий смысловых заблуждений. Первая категория охватывает случаи неверного выбора слова в контексте предложения. Вторая категория связана с использованием слов в значении, которое им не соответствует (в данном случае речь идёт о неправильном выборе среди существующих синонимов). Третья категория включает ошибки, возникающие из-за лексической несовместимости выражений. Четвёртая категория касается неверного подбора паронимов — слов, которые схожи по написанию, но имеют различное смысловое значение. Пятая категория охватывает лексические ошибки, возникающие вследствие непонимания значения слова. Опираясь в исследовании исключительно на лингвистический компонент, анализ таких фраз может быть неожиданно интерпретирован.

Так, например, журналисты в своих публицистических статьях иногда злоупотребляют правом на мнение. В статьях они используют большое количество речевых приёмов, вследствие которых читатель, путаясь в постоянной смене модальности утверждение/мнение, искажённо воспринимает текст. Такие речевые авторские приёмы исчерпывающе описаны в учебном пособии А. Н. Баранова [9]. Лингвистическими методами доказать намерение автора создать у читателя восприятие не основанного на фактах текста как текста, основанного на фактах, – невозможно, так как эксперт-лингвист, в отличие от рядового читателя, опытным путем увидит, где утверждение о фактах, а где мнение и предположение. Однако исследование этих авторских намерений могли бы входить в компетенцию эксперта-психолога, например, в решении такого вопроса: «Имеются ли в текстах статей признаки установки автора (авторов) на восприятие текста или отдельных его фрагментов как истинного/истинных?».

Люди, используя в своей повседневной жизни те или иные слова и фразы, не сопоставляют их со значением, которое трактуется в толковых и иных словарях, в связи с чем, смысл слова, закладываемый конкретным коммуникантом, может существенно отличаться от словарного. Учёные-психолингвисты отмечают, что нельзя обнаружить двух человек, которые вкладывали бы одинаковое толкование в слово, поэтому абсолютное понимание в процессе коммуникации невозможно. Ф. Ф. Фортунатов, основатель Московской лингвистической школы, неоднократно отмечал, что в ряде существенных моментов следует опираться на индивидуальную психологию, так как, по его мнению, именно она даёт конечное объяснение фонетических явлений. Учёный подчеркивал, что «исследование природы значений слов принадлежит той науке, которая изучает духовные явления и называется психологией, т.е. по отношению к значениям слов языковедение связывается с психологией… В психологию входит также и исследование природы той связи, какая существует между звуками речи и их значениями». [10, с. 23].

Таким образом, для нахождения истины по конкретному спорному случаю, по нашему мнению, эксперту необходимо исследовать все критерии, положенные в основу спорной фразы: психологические и другие экстралингвистические компоненты, такие как дискурс-анализ текста и обстановки, предшествующей возникновению спорной ситуации.

Список литературы

1. Ушакова Т. Н. Психолингвистика. Учебник для вухов / Когито-центр, 2006. 286 с.

2. Выготский Л. С. Мышление и речь / М.: Лабиринт, 1999. 352 с.

3. Гюрджян Н.С. Речевые манифестации когнитивного конфликта в диалоге: Дисс. канд. филол. наук. Пятигорск, 2008. 198 с.

4. Hennig J., Huth L. Kommunikation als Problem der Linguistik. Göttingen, 1975. P. 40-54.

5. Колшанский Г.В. Контекстная семантика. М.: Ленанд, 2022. 150 с.

6. Чистович Е.П. Реализация лексических значений в контексте. Полисемия и контекст, 1975. 221 с.

7. Стернин И.А., Саломатина М.С. Семантический анализ слова в контексте. Учебное пособие. Воронеж, 2011. 150 с.

8. Большой толковый словарь русского языка. / Под ред. С. А. Кузнецова — СПб.: НОРИНТ, 2000. 1536 с.

9. Баранов А.Н. Лингвистическая экспертиза текста: теоретические основания и практика: учеб. пособие / А.Н. Баранов. М.: Флинта, 2020. 592 с.

10. Фортунатов Ф.Ф. Избранные труды. Т.1. Москва: Государственное учебно-педагогическое издательство Министерства просвещения РСФСР, 1956. 450 с.