А.А. Тютченко. К вопросу об исследовании копий почерковых объектов

А. А. Тютченко

эксперт-криминалист

Анализ информационного письма ЭКЦ МВД России о современных подходах к исследованию копий документов. Автором выявлены существенные логические и методические ошибки, допущенные при составлении данного информационного письма.

Ключевые слова: почерковедческая экспертиза; копия; ЭКЦ МВД; информационное письмо.

Т-98

УДК 343.983

ББК 67.52

ГРНТИ 10.85.31

Код ВАК 12.00.12

On the question of research copies of handwriting objects

A. A. Tyutchenko

expert-criminalist

Analysis newsletter Forensic Science Center of the Russian Interior Ministry on contemporary approaches to the study of copies of documents. The author reveals the essential logical and methodological mistakes in the preparation of this newsletter.

Keywords: handwriting examination; copy; Forensic Science Center of the Ministry of Interior; information mail.

_____________________________________

В конце 2015 года ЭКЦ МВД России подготовило и разослало в экспертно-криминалистические подразделения системы МВД России информационное письмо [1]. Суть его сведена к следующему: «…производство почерковедческих экспертиз в отношении изображений документов недопустимо. Таким образом, в случае поступления на исследование копий документов эксперт вправе отказаться от решения поставленных вопросов в соответствии с ч. 1 ст. 16 Федерального закона от 31 мая 2001 г. № 73-ФЗ “О государственной судебно-экспертной деятельности”, составив при этом мотивированное письменное заключение, так как объекты исследования непригодны для проведения исследований и дачи заключения, а современный уровень развития науки не позволяет ответить на поставленные вопросы.».

Фактически налицо запрет на проведение исследований копий почерковых объектов в системе экспертных подразделений Министерства внутренних дел и данное «информационное письмо» является по-сути инструктивным материалом. Между тем, обоснование данного запрета вызывает определённые вопросы из-за имеющихся в информационном письме многочисленных методических неточностей и логических нестыковок. Рассмотрим их подробнее.

1. Авторы информационного письма дают несколько усечённую классификацию видов копий, указывая, что «в основном копии представляют собой изображения документов, выполненные электрофотографическим, реже – способом струйной печати», отталкиваясь в данном случае исключительно от способа вывода изображений документов на бумагу, не принимая во внимание способ получения данного изображения. А процесс этот может быть реализован как посредством прямого копирования, так и путём сканирования или фотографирования документов. Таким образом, в руках инициатора почерковедческого исследования могут оказаться не только бумажные копии, но и цифровые (электронные) изображения искомых документов, что значительно повышает информационную значимость исследуемых объектов, а также расширяет возможности экспертного исследования.

2. Нельзя не согласиться с авторами информационного письма в том, что «развитие информационных технологий позволяет создавать изображения несуществующих документов путём монтажа отдельных реквизитов и их частей, а также вносить изменения в изображения подлинных реквизитов. При этом достоверно установить данный факт с помощью технико-криминалистических методов не представляется возможным…». Вместе с тем, не понятно, как в этой связи «при производстве почерковедческих экспертиз в отношении данных объектов, эксперты в подавляющем большинстве случаев могут прийти к ошибочным выводам»? Если копия документа изготовлена посредством компьютерного монтажа, то в ней имеются изображения почерковых объектов, заведомо выполненных проверяемым лицом. Ошибочным в этом случае может быть не вывод эксперта-почерковеда, а его интерпретация инициатором почерковедческого исследования, который представленную копию воспринимает как изображение оригинала документа.

Именно для исключения подобных ошибочных оценок выводов отдельными авторами предлагалось использование условно-категорического вывода: «Подпись, изображение которой расположено в …, выполнена проверяемым лицом. Данный вывод будет верен при условии, что существует оригинал документа, копия которого представлена на экспертизу, и что подпись в данном оригинале не воспроизведена с использованием технических средств (приёмов)» [2].

Составители информационного письма сами указывают на существование подобной практики, говоря, что подобный вывод «даёт возможность не воспринимать изображения документов как прямые копии, полученные с оригиналов, а также информировать инициаторов назначения экспертиз и исследований о том, что вывод об исполнителе даётся при условии наличия оригинала». При этом тут же отмечают: «Проведённая работа показала, что подобная форма вывода применительно к данному объекту исследования некорректна. Следует отметить, что основной целью производства почерковедческих экспертиз с точки зрения органов предварительного расследования является доказывание подлинности документа – вещественного доказательства. Таким образом, суждение эксперта о выполнении проверяемым лицом подписи, изображение которой расположено в копии представленного документа, не позволяет достоверно подтвердить этот факт в отношении самого оригинала, которого могло и не существовать в реальности».

Во-первых, хотелось бы понять, что за работа была проведена. Во-вторых, а разве условно-категорический вывод не содержит в себе как раз указание на то, что по копии невозможно однозначно установить факт существования оригинала, а также рукописность исследуемого объекта?

Складывается ощущение, что приведённые выше цитаты относятся вообще к разным работам и случайным образом оказались рядом в информационном письме.

3. Авторы информационного письма предлагают признавать «изображения почерковых объектов, выполненные с применением копировально-множительных устройств» непригодными для исследования (не указывая, кстати, какого именно исследования).

Среди причин непригодности отмечаются следующие:

«– по электрофотографическому изображению невозможно доказать факт существования рукописных записей, поскольку они могут быть сымитированы с применением технических средств;

– невозможно установить, были ли исследуемые записи (подписи) выполнены в оригинале документа, копия которого представлена на экспертизу, либо внесены в данную копию документа путём монтажа;

– невозможно установить факт предварительной технической подготовки записи (подписи);

– вероятность выявления и правильной оценки диагностических признаков (в том числе нажимных, ритмических и иных характеристик почерка) является минимальной в связи с их нивелированием или искажением в изображениях, изготовленных с применением копировально-множительных устройств;

– по изображению невозможно установить ряд важных идентификационных признаков;

– по изображению невозможно дифференцировать природу происхождения отдельных признаков (обусловлено ли их появление особенностями письменно-двигательного навыка исполнителя или спецификой работы копировально-множительных устройств)».

Что касается первых трёх причин, то проблема в данном случае решается формулированием условно-категорического вывода. Следует также отметить, что по сложившейся практике результатом исследования спорных подписей на предмет использования при их выполнении технических средств (приёмов), является либо констатация факта использования технических средств (приёмов), либо констатация факта отсутствия соответствующих признаков. Таким образом, не всегда имеется возможность достоверно исключить эти факты и по оригиналам спорных подписей, и, если следовать логике авторов информационного письма, экспертам следует признавать непригодными вообще все почерковые объекты.

Неясна природа происхождения последних трёх причин, указываемых авторами информационного письма, – это их исключительно внутреннее субъективное мнение или же это результаты научно-исследовательской работы? Чем обоснована позиция наличия минимальной вероятности «выявления и правильной оценки диагностических признаков (в том числе нажимных, ритмических и иных характеристик почерка)»? Ряд каких «важных идентификационных признаков» невозможно установить «по изображению»? Природу происхождения каких «отдельных признаков» невозможно дифференцировать «по изображению»?

Авторы информационного письма не учитывают тот факт, что копии могут быть разными в зависимости от типа и качества изображения – от монохромных штриховых, до полноцветных полутоновых фотографического качества. В первом случае возможны и искажения признаков, и их частичная утрата, во втором – передаётся всё до мельчайших подробностей.

В очередной раз складывается ощущение оторванности авторов информационного письма от реальной практики в области судебного почерковедения.

4. В качестве обоснования своей позиции авторы информационного письма ссылаются также на работу ЭКЦ МВД России в виде эксперимента. Описание данного эксперимента дано в информационном письме, также с содержанием его хода можно ознакомиться в работе [3]: «Всё изложенное свидетельствует о потенциальной возможности возникновения экспертных ошибок при производстве экспертиз по копиям документов. В целях анализа сложившейся ситуации в ЭКЦ МВД России на заседании Федерального межведомственного координационного методического совета по судебной экспертизе принято решение о проведении эксперимента, суть которого заключалась в следующем: в ЭКЦ МВД России подготовлена серия копий документов, изображения подписей в которых были изготовлены способом компьютерного монтажа, с помощью факсимиле, а некоторые подписи выполнены исполнителями в оригиналах под действием сбивающих факторов или способом копирования на просвет».

Результатами проведённого эксперимента стали «Обобщенные результаты по всем видам объектов следующие:

– отказов от решения вопроса – 50 %;

– правильных выводов – 11 %;

– неправильных выводов – 39 %.

Полученные цифры говорят о том, что количество неправильных выводов вместе с отказами от решения вопроса составляет около 90 % от всех выводов. Это доказывает неэффективность исследования изображений документов имеющимися в распоряжении экспертов методами».

Во-первых, изначально неясен уровень профессиональной подготовки экспертов, участвующих в эксперименте, а также количество самих экспертов. В статье речь велась о 14 экспертно-криминалистических подразделениях территориальных органов МВД России и 6 судебно-экспертных подразделениях иных органов исполнительной власти. Фактическое количество экспертных подразделений на порядок больше, а такую выборку следует признать нерепрезентативной.

Во-вторых, неясна природа самих объектов – объём графической информации «подписей», количество и идентификационная значимость отобразившихся признаков и т. д.

В-третьих, чтобы утверждать, что причиной экспертных ошибок стало исследование именно копий, необходимо было проведение так называемых контрольных исследований, при которых объекты эксперимента, существующие на бумаге, повторно представлялись бы на исследование.

Таким образом, утверждение о том, что «Это доказывает неэффективность исследования изображений документов имеющимися в распоряжении экспертов методами» является категорически необоснованным.

Более того, неясно, что авторы имеют ввиду под термином «неэффективность»? Выводы в форме «НПВ» (решить вопрос не представляется возможным)? Одним из обоснований данного вывода является относительная простота и краткость спорной подписи, наличие совпадающих и различающихся общих и частных признаков. Из описания результатов проведённого эксперимента неясно, чем эксперты обосновывали вывод в форме НПВ.

5. Авторы письма утверждают: «Всё изложенное свидетельствует о потенциальной возможности возникновения экспертных ошибок при производстве экспертиз по копиям документов». К сожалению, проблема экспертных ошибок достаточно остро стоит в экспертной практике. Наличие повторных почерковедческих экспертиз с выводами, отличными от выводов первичных экспертиз, однозначно указывает на то, что результаты либо первичной, либо повторной экспертизы являются ошибочными! Между тем, никто не предлагает отказаться от проведения почерковедческих экспертиз вовсе.

6. Авторы отмечают, что возможны ситуации, когда «исследование копий документов является необходимым условием получения, например, оперативно-розыскной информации». Для таких ситуаций специально разработали особую формулировку вывода: «“По результатам проведенного почерковедческого исследования изображения подписи от имени Иванова Ивана Ивановича в изображении расходного кассового ордера №1223-161 от 22 мая 2010 года установлено совпадение (либо различие) по общеконфигурационным характеристикам с подписями и почерком Иванова Ивана Ивановича, образцы которого представлены.

Решение вопроса об исполнителе проверяемой подписи возможно при предоставлении оригинала документа”.

Такая форма вывода будет служить основанием для выдвижения обоснованной оперативно-следственной версии о подлинности (неподлинности) документа, изображение которого представлено на исследование, что будет способствовать выработке наиболее эффективных направлений раскрытия и расследования уголовных дел».

Очевидно, что для установления совпадения или различия сравниваемых объектов по общеконфигурационным признакам не требуется специальных познаний в области почерковедческой экспертизы. В задачу же эксперта-почерковеда входит именно оценка выявленных совпадений и различий. Странно, что авторы информационного письма этого не знают. И хочется их спросить – а в чём преимущество предлагаемой ими формулировки вывода от озвученного выше условно-категорического вывода?

7. Авторами информационного письма выдвинуто предложение при недоказанности существования оригинала документа вместо термина «копия документа» использовать термин «изображение документа».

Такое же предложение хочется вынести на рассмотрение авторов информационного письма относительно использования термина «подпись». Согласно определению данного термина, под подписью принято понимать собственноручно выполненное обозначение своей фамилии. Таким образом, все объекты, поступающие на почерковедческую экспертизу, до момента разрешения поставленных вопросов относительно их исполнителя, нельзя называть подписью. Следует использовать термины «изображение подписи» или «изображение совокупности штрихов, образующих следующую транскрипцию…». И в случае, если будет установлено отсутствие тождества спорного объекта с образцами подписи проверяемого лица, необходимо давать вывод: «Изображение совокупности штрихов, образующих следующую транскрипцию… не является подписью». Интересно, а что делать с «подписями» от имени вымышленных лиц? Как говорится, нет пределов научным изысканиям.

В завершение хочется отметить тот факт, что единственной работой, вышедшей в ЭКЦ МВД России и касающейся анализа влияния копирования документов на отображение признаков почерка, было и остаётся по сей день информационное письмо, подготовленное Соколовым С. В., Курановой Е. А., Розанковой Е. В. [4], выпущенное ещё в 2000 году.

Видимо, запрещать проще, чем создавать что-то новое.

Литература:

1. Современные подходы к исследованию копий документов: Информационное письмо. – М.: ЭКЦ МВД России, 2015.

2. Шлыков Д. А. Теория и практика экспертизы копий почерковых объектов // Энциклопедия судебной экспертизы: Научно-практический журнал. 2014. № 1 (3). [Электронный ресурс; Регистрационный номер в Роскомнадзоре ЭЛ № ФС–77-51827] URL:http://www.proexpertizu.ru/theory_and_practice/pocherk/617/

3. Рубцова И. И., Волкова С. В. Проблемные вопросы исследований копий почерковых объектов // Современные возможности криминалистического исследования документов: Материалы Межведомственной научно-практической конференции, 28 мая 2013 года. – М.: Московский университет МВД России, 2013.

4. Соколов С. В., Куранова Е. А., Розанкова Е. В. Экспертно-криминалистическое исследование факсимильных копий почерковых объектов: Информационное письмо. – М.: ГУ ЭКЦ МВД России, 2000.