Хрусталёв В. Н. Новый образовательный стандарт по специальности 40.05.03 «Судебная экспертиза»: вариант доработанный ухудшенный

В. Н. Хрусталёв,

профессор кафедры уголовного права,

уголовного процесса и криминалистики

Юридического института Федерального государственного автономного образовательного учреждения высшего образования

«Российский университет транспорта (МИИТ)»

доктор юридических наук, профессор

(г. Москва)

Приведён критический анализ положений Федерального государственного образовательного стандарта высшего образования – специалитет по специальности 40.05.03 Судебная экспертиза. Вскрыты перспективные отрицательные явления в результате реализации данного стандарта.

Ключевые слова: образовательный стандарт; программа подготовки судебных экспертов; профессиональная деятельность судебных экспертов; судебная экспертиза; уровень профессиональной подготовки судебных экспертов; юридические дисциплины.

Х 95

ББК 67.53:74.484.4

УДК 343.983:378.016

ГРНТИ 10.85.31; 14.35.07

Код ВАК 12.00.12; 13.00.08

New educational standard in the specialty 40.05.03 "Forensic examination": modified version worsened

V. N. Khrustalyov,

Professor of the Department of Criminal Law,

criminal procedure and criminology

Law Institute

Russian University of Transport (MITE)

Doctor of Law, Professor

(city Moscow)

A critical analysis of the provisions of the Federal State Educational Standard of Higher Education - a specialist in the specialty 40.05.03 Forensic examination. Promising negative phenomena as a result of the implementation of this standard were revealed.

Keywords: educational standard; forensic training program; professional activities of forensic experts; forensic examination; the level of professional training of forensic experts; legal disciplines.

_____________________________________

Приказом Минобрнауки России от 31.08.2020 № 1136 утверждён Федерального государственного образовательного стандарта высшего образования (далее – ФГОС ВО), представляющий собой совокупность обязательных требований при реализации основных профессиональных образовательных программ специалитета по специальности 40.05.03 «Судебная экспертиза». В рамках освоения программы специалитета выпускники должны, среди прочего, готовиться к осуществлению экспертной и технико-криминалистической профессиональной деятельности. Без преувеличения можно утверждать, что эти типы профессиональной деятельности в её структуре являются ключевыми, поскольку недостатки технико-криминалистического обеспечения раскрытия и расследования преступлений и других правонарушений неизбежно повлекут за собой общий низкий уровень и судебно-экспертного, и в целом научно-технического обеспечения; если говорить исключительно об уголовном судопроизводстве, это поставит под сомнение возможность успешного раскрытия и расследования неочевидных преступлений.

Следует признать, что одним из наиболее проблемных, низкоэффективных направлений деятельности судебно-экспертных учреждений, сотрудники которых привлекаются в качестве специалистов-криминалистов к участию в осмотрах мест происшествий, других следственных действиях и оперативно-розыскных мероприятиях, является собирание и предварительное исследование материальных следов преступления. Поскольку вследствие ряда объективных и субъективных причин общий уровень профессионализма судебных экспертов в России, да и на всём постсоветском пространстве, существенно снизился и продолжает снижаться, надеяться на то, что эту проблему решит ученическая система подготовки судебных экспертов, осуществляемая в судебно-экспертных организациях по принципу наставничества, не приходится. Поэтому необходимо методично и целеустремленно улучшать экспертную и технико-криминалистическую подготовку будущих сотрудников этих организаций, проходящих обучение по специальности «Судебная экспертиза». Рассмотрим, насколько новый образовательный стандарт по этой специальности в сравнении с ранее действовавшим, утверждённым в 2016 году, позволит это сделать.

Прежде всего, при сравнении этих образовательных стандартов бросается в глаза существенное изменение характеристики профессиональной деятельности выпускников. Если во ФГОС ВО 2016 году эта характеристика определена предельно конкретно:

«4.1. Область профессиональной деятельности выпускников, освоивших программу специалитета, включает: судебно-экспертную деятельность по обеспечению судопроизводства, предупреждения, раскрытия и расследования правонарушений путём использования специальных знаний для обнаружения, фиксации, изъятия и исследования материальных носителей информации, необходимой для установления фактических данных. 

4.2. Объектами профессиональной деятельности выпускников, освоивших программу специалитета, являются свойства и признаки материальных носителей розыскной и доказательственной информации» [1, с. 3–4], то во ФГОС ВО 2020 года фигурирует аморфная, размытая формулировка, ни к чему конкретному выпускников не обязывающая:

«1.12. Область профессиональной деятельности и сферы профессиональной деятельности, в которых выпускники, освоившие программу специалитета (далее – выпускники), могут осуществлять профессиональную деятельность:

09 Юриспруденция (в сферах: правоохранительной деятельности; обороны и безопасности государства).

Выпускники могут осуществлять профессиональную деятельность в других областях профессиональной деятельности и (или) сферах профессиональной деятельности при условии соответствия уровня их образования и полученных компетенций требованиям к квалификации работника» [2, с. 4]. При этом из нового ФГОС ВО напрочь исчезло определение объектов профессиональной деятельности выпускников, имеющее немаловажное значение.

Кроме того, при сравнении этих образовательных стандартов бросается в глаза существенное увеличение в стандарте 2020 году типов профессиональной деятельности. Если во ФГОС ВО 2016 года фигурируют всего 6 видов профессиональной деятельности, к которым готовятся выпускники: экспертная; технико-криминалистическая; информационная; организационно-управленческая; организационно-методическая; профилактическая [1, с. 4], то во ФГОС ВО 2020 года уже обозначено 9 типов профессиональной деятельности: правоприменительный, экспертный, технико-криминалистический, консультационный, а в дополнение – и правоохранительный, информационно-аналитическиий, профилактический, оперативно-служебный и организационно-управленческий [2, с. 4]. Подготовка выпускников к вновь появившимся в экспертном стандарте таким типам деятельности, как правоприменительная, консультационная, правоохранительная, информационно-аналитическая и оперативно-служебная, которые к деятельности судебного эксперта имеют весьма опосредованное отношение, безусловно, потребует уменьшения учебного времени, отводимого на подготовку выпускников к основным для судебных экспертов типам деятельности – экспертной и технико-криминалистической, что никак нельзя приветствовать.

Представление о содержательной части видов (типов) деятельности профессиональной тоже изменилось. В стандарте 2016 года читаем, что технико-криминалистическая деятельность, это:

- исследование вещной обстановки мест происшествий в целях обнаружения, фиксации, изъятия материальных следов правонарушения, а также их предварительного исследования;

- участие в качестве специалиста в других процессуальных действиях;

- участие в качестве специалиста в оперативно-розыскных мероприятиях;

- участие в качестве специалиста в гражданском и арбитражном судопроизводстве и производстве по делам об административных правонарушениях [1, с. 5]; а выпускник для обеспечения технико-криминалистической деятельности должен обладать следующими профессиональными компетенциями:

- способностью применять при осмотре места происшествия технико­криминалистические методы и средства поиска, обнаружения, фиксации, изъятия и предварительного исследования материальных объектов-вещественных доказательств (ПК-6);

- способностью участвовать в качестве специалиста в следственных и других процессуальных действиях, а так же в непроцессуальных действиях (ПК-7) [1, с. 10], и это не вызывает ни каких возражений.

В стандарте же 2020 года указано лишь, что технико­-криминалистическая деятельность подразумевает формирование такой общепрофессиональной компетенции, как ОПК-6 – способность использовать технико-криминалистические методы и средства, тактические приёмы производства следственных действий в соответствии с методиками раскрытия и расследования отдельных видов и групп преступлений, выполнять функции специалиста при проведении процессуальных и непроцессуальных действий [2, с. 11]. Но, непонятно, каким образом функцию применять тактические приёмы производства следственных действий в соответствии с методиками раскрытия и расследования отдельных видов и групп преступлений, в чистом виде присущую следователям, обладающим процессуальными полномочиями по расследованию преступлений и руководящим следственно-оперативными группами, в состав которых наряду с оперативными сотрудниками входят и специалисты-криминалисты, передали последним, ведь речь идёт не о знаниях, а именно о способности использовать тактические приёмы производства следственных действий. Что же тогда должен делать следователь: возможно, выполнять функции специалиста-криминалиста: обнаруживать, фиксировать и изымать материальные следы?

В стандарте 2016 года читаем, что экспертная деятельность, это: производство судебных экспертиз по уголовным, гражданским, административным делам и делам об административных правонарушениях; и производство исследований по заданиям правоохранительных органов и других субъектов правоприменительной деятельности [1, с. 5], для осуществления которой выпускник должен обладать следующими профессиональными компетенциями:

«способностью использовать знания теоретических, методических, процессуальных и организационных основ судебной экспертизы, криминалистики при производстве судебных экспертиз и исследований (ПК-1);

способностью применять методики судебных экспертных исследований в профессиональной деятельности (ПК-2);

способностью использовать естественнонаучные методы при исследовании вещественных доказательств ПК-3);

способностью применять технические средства при обнаружении, фиксации и исследовании материальных объектов-вещественных доказательств в процессе производства судебных экспертиз (ПК-4);

способностью применять познания в области уголовного права и уголовного процесса (ПК-5)» [1, с. 9–10]. Подчеркнём, что речь в основном идёт именно о реальных способностях, подразумевающих наличие конкретных умений.

В стандарте же 2020 года указано лишь, что для осуществления экспертной деятельности выпускник должен обладать единственной компетенцией «ОПК-7. Способен использовать знания теоретических, методических, процессуальных и организационных основ судебной экспертизы, криминалистики при производстве судебных экспертиз и исследований» [2, с. 11], причём говорится только о способности использовать знания, об умениях не сказано ничего.

Для сравнения, в этом же ФГОС ВО для обеспечения   правоприменительной деятельности будущий судебный эксперт должен обладать уже тремя компетенциями: «ОПК-3. Способен оперировать основными общеправовыми понятиями и категориями, анализировать и толковать нормы права, давать юридическую оценку фактам и обстоятельствам; ОПК-4. Способен составлять процессуальные и служебные документы; ОПК-5. Способен применять нормы материального и процессуального права в точном соответствии с правовыми принципами и действующими нормативными правовыми актами с учётом специфики отдельных отраслей права» [2, с. 11], и здесь речь идёт уже об умениях, которые, однако, изначально должны быть присущи не эксперту, а юристу, например, будущему следователю. Тем самым эксперт – носитель специальных знаний, превращается в правоведа.

Сравнительный анализ минимально необходимого для реализации программы специалитета переченя материально-технического обеспечения, приведённого в стандартах, вообще приводит в оторопь. В стандарте 2016 года указано, что этот перечень, безотносительно реализуемой вузом специализации, должен включать в себя «лаборатории и полигоны:

- судебной фотографии и судебной видеозаписи;

- трасологических исследований;

- криминалистического исследования документов;

- криминалистические полигоны; …» [1, с. 25], и это совершенно логично, поскольку в судебно-экспертных организациях, сотрудники которых участвуют в качестве специалистов-криминалистов в следственных действиях и оперативно-розыскных мероприятиях, все эксперты, независимо от их специализации, включаются в соответствующие графики дежурств и должны быть подготовлены к деятельности в качестве специалиста-криминалиста. А в стандарте 2020 года в минимально необходимом для реализации программы специалитета перечне материально-технического обеспечения фигурирует лишь кабинет криминалистики, а криминалистические полигоны не упоминаются ни в разделе, относящемся ко всем реализуемым специализациям, ни даже применительно к специализации «Криминалистические экспертизы» [2, с. 16, 17]. Это означает лишь одно: перед теми, кто будет реализовывать специальность «Судебная экспертиза» в соответствии с вновь принятым образовательным стандартом, задача подготовки выпускников к работе по собиранию материальных следов вообще не ставится!

Можно конечно сослаться на то, что в соответствии со стандартом 2020 года «При отсутствии профессиональных стандартов, соответствующих профессиональной деятельности выпускников, профессиональные компетенции определяются Организацией на основе анализа требований к профессиональным компетенциям, предъявляемых к выпускникам на рынке труда, обобщения отечественного и зарубежного опыта, проведения консультаций с ведущими работодателями, объединениями работодателей отрасли, в которой востребованы выпускники, иных источников», кроме того, «организация устанавливает в программе специалитета индикаторы достижения компетенций самостоятельно, причём совокупность запланированных результатов обучения по дисциплинам (модулям) и практикам должна обеспечивать формирование у выпускника всех компетенций, установленных программой специалитета» [2, с. 13]. Да, такие права образовательным организациям предоставлены, но и в прежние времена вузы, определяя  перечень материально-технического обеспечения реализации образовательных программ по «Судебной экспертизе», исходили из минимально-необходимого уровня такого обеспечения, зафиксированного в образовательном стандарте. В наше же время вузы исходят из необходимости постоянно оптимизировать учебный процесс, максимально удешевляя его, без оглядки на неизбежное снижение при этом качества подготовки. И надеяться на то, что найдётся вуз, который пойдет навстречу обращениям экспертных кафедр, и в целях повышения качества подготовки экспертов создаст для этого материально-техническую базу, превышающую минимально-необходимый уровень, определённый образовательным стандартом, никак не приходится.

Так какой же вектор развития российской академической подготовки судебных экспертов определяет новый образовательный стандарт по специальности 40.05.03 «Судебная экспертиза»?

Совершенно очевидно, что изменения, которые претерпел ФГОС ВО по «Судебной экспертизе» при переходе от стандарта поколения 3+ (2016 г.) к стандарту поколения 3++ (2020 г.), закономерно приведут не к необходимому для практики борьбы с преступности улучшению экспертной и технико-криминалистической подготовки будущих сотрудников судебно-экспертных организаций, а к существенному ухудшению качества этой подготовки. Такие выпускники на практике будут совершенно не востребованы, а значит специальность «Судебная экспертиза» имеет все шансы прекратить своё существование!

С нашей точки зрения, причины такой очевидной деградации кроятся в методичном размывании в нашей стране грани между юридическими и специальными знаниями, юридическим и экспертным образованием. Сам по себе феномен судебной экспертизы, привлечения специалиста к участию в следственных, в том числе процессуальных действиях и оперативно-розыскных мероприятиях, появился именно потому, что в процессе раскрытия и расследования преступлений, при судебном разбирательстве у следователей, судей возникает необходимость решения вопросов, требующих профессиональных знаний, которыми сами следователи и судьи – носители юридических знаний – не обладают. В таких случаях они обращаются к сведущим лицам, располагающим такими специальными знаниями. Это не юридические, не общеизвестные, не общедоступные знания. Это знания в науке, технике, искусстве или ремесле (исключая область процессуального и материального права), применяемые для разрешения вопросов, возникающих при осуществлении правосудия.

Попробуем разобраться, в каком объёме юридические знания действительно нужны судебному эксперту? Ответить на этот вопрос поможет ряд соображений.

Следователь, судья привлекают судебных экспертов, специалистов как носителей специальных не юридических знаний, которыми сами они (юристы по образованию) не обладают.

Эксперту при производстве судебной экспертизы запрещается решать правовые вопросы.

Эксперт, как правило, производит исследование материальных носителей информации о расследуемом событии безотносительно декларируемых обстоятельств этого события. Поэтому методика экспертного исследования совершенно не зависит от того, в рамках какого (уголовного, гражданского) процесса она реализуется. Следовательно, эксперт юридические знания использует за рамками процесса экспертного исследования.

Экспертизы всё чаще проводятся не только по уголовным, но и по гражданским делам. Экспертов по таким делам регулярно вызывают в суд, но вовсе не для того, чтобы трактовать нормы гражданского права, а как носителей специальных неюридических знаний.

Из этого может быть сделан вывод о том, что юридические знания судебным экспертам нужны в ограниченном объёме для понимания сути правовых норм, которые они обязаны соблюдать, и осознания своего места в правоохранительной системе. Причём речь идёт именно о юридических знаниях, а не юридическом образовании. Судебная экспертиза – один из видов использования специальных знаний в процессуальной форме. Для обеспечения этой формы будущие эксперты, несомненно, в определённом объёме должны получать правовые знания. Но в судебной экспертизе важна не только и не столько правовая форма, сколько содержание, а оно, как правило, естественнонаучное, техническое, собственно экспертное. Поэтому для обеспечения качественной подготовки в структуре образования судебных экспертов форма (правовые знания) не должна превалировать над содержанием [3, с. 156–171].

Именно таким образом осуществляется академическая подготовка экспертов в развитых западных странах, в рамках которой химия, физика, биология и математика занимают главное место в обучении [4, с. 57–65]. И у нас в стране такой же подход десятилетиями реализуется в рамках академической подготовки экспертов-судебных медиков, которых готовят из лиц с высшим медицинским образованием в форме послевузовского профессионального образования в ординатуре по специальности 31.08.10 «Судебно-медицинская экспертиза» за 2 года для самостоятельной профессиональной работы в качестве врача судебно-медицинского эксперта.

Виды профессиональной деятельности, к которым готовятся выпускники, освоившие программу ординатуры: профилактическая; диагностическая (в рамках которой, в частности, и решается профессиональная задача проведения судебно-медицинской экспертизы); психолого-педагогическая; организационно-управленческая [5, с. 1–7; 6, с. 5–8]. Причём юридические знания будущие судебно-медицинские эксперты получают в минимальном объёме в рамках таких, например, базовых учебных дисциплин, как Судебно-медицинская экспертиза. А ведь судебные медики – представители одного из 12 классов судебных экспертиз, и им юридические знания нужны не в меньшей степени, чем всем другим судебным экспертам.

По нашему мнению, юридические знания будущего судебного эксперта должны быть не разрозненными, а системными и формироваться в результате преподавания таких юридических дисциплин, как Теория государства и права, Уголовное право, Уголовный процесс, Криминология и Основы оперативно-розыскной деятельности. Далее студенты должны изучать Криминалистику, Теорию судебной экспертизы, а также такие собственно судебно-экспертные базовые дисциплины, как Методы судебно-экспертных исследований, Криминалистическое исследование веществ, материалов и изделий из них, Судебную фотографию и видеозапись, Участие специалиста в процессуальных действиях и другие учебные дисциплины, в рамках которых они будут изучать методики производства экспертиз, соответствующих конкретной экспертной специализации.

Академическая подготовка зародилась в СССР в середине прошлого столетия, и длительное время осуществлялась только в образовательных учреждениях МВД. В нашей стране изначально в течение 45 лет она была жёстко связана с юридическим образованием (готовили только экспертов-криминалистов в рамках специальности «Правоведение» с присвоением квалификации «эксперт-кримина­лист»). Причина этого кроется в том, что наука криминалистика, зародившись (и на Западе, и в России) как естественно-техническая наука прикладного характера, к указанному времени в нашей стране (в отличие от развитых стран Запада и Востока) стала трактоваться как наука юридическая. В соответствии с этим и эксперты-криминалисты по образованию становились юристами. Лишь позднее, профессор Р. С. Белкин констатировал синтетическую природу науки криминалистики. [7, с. 8–15], что положительно повлияло на возможность создания самостоятельной образовательной специальности «Судебная экспертиза».

Специальность «Судебная экспертиза» образовалась, оторвав российскую академическую экспертную подготовку от юридического образования, и можно уверенно утверждать, что новая экспертная специальность появилась именно в соответствии с потребностями экспертной практики и потребностями практики борьбы с преступностью в целом [8, с. 59–65]. И это имело, безусловно, положительные последствия в виде существенного повышения качества подготовки выпускников, их реальной подготовленности к практической деятельности. Это и мнение руководителей судебно-экспертных организаций, и этому посвящены многочисленные научные публикации.

Но в 2013 году начался обратный процесс: специальность 400503 «Судебная экспертиза» (Специалитет) была включена во вновь созданную укрупнённую группу специальностей «Юриспруденция» наряду со специальностями 400301 «Юриспруденция» (Бакалавриат), 400501 «Правовое обеспечение национальной безопасности» (Специалитет) и 400502 «Правоохранительная деятельность (Специалитет). Этот сомнительный шаг с экспертной общественностью страны не обсуждался, нас просто поставили перед свершившимся фактом!

Годом раньше (в 2012 г.) появилась статья А. А. Свистунова – одного из главных идеологов юридического образования в стране[1]: «Проблемы определения понятия “высшее юридическое образование”, предшествовавшая принятию данного решения и посвящённая рассмотрению проблем, связанных с отнесением юридических специальностей к укрупнённой группе направлений подготовки (специальностей) 030000 Гуманитарные науки, и обоснованием необходимости выделения самостоятельной укрупнённой группы направлений подготовки (специальностей) “Юридические науки” (например, 300000 Юридические науки) с включением в неё следующих направлений подготовки (специальностей): “Юриспруденция” (бакалавриат, магистратура), “Правовое обеспечение национальной безопасности”, “Правоохранительная деятельность” и, возможно, “Судебная экспертиза”».

«В 2011 году Минобрнауки России утверждены ФГОС ВПО по направлениям подготовки (специальностям) “Правовое обеспечение национальной безопасности”, “Правоохранительная деятельность”, “Судебная экспертиза”. Этими стандартами предусмотрено изучение значительного объема юридических дисциплин, совпадающих с юридической подготовкой бакалавров и магистров по направлению подготовки "Юриспруденция": около 95 % трудоёмкости базовой части профессионального цикла ФГОС ВПО направлений подготовки (специальностей) “Правовое обеспечение национальной безопасности”, “Правоохранительная деятельность” и более 55 % – направления подготовки (специальности) “Судебная экспертиза”».

И сейчас принятый новый ФГОС ВПО по «Судебной экспертизе» совершенно очевидно решает задачи увеличения юридической компоненты профессионального цикла, доведения её до 75–85% – для оправдания присутствия экспертной специальности в укрупненной группе Юридических специальностей. Собственно «эксперта» в таком образовании уже практически не останется!

Этот шаг оправдан по некоторым тактическим соображениям, например, – облегчение процесса защиты кандидатских диссертаций по Судебно-экспертной деятельности, исключение необходимости подтверждения наличия у соискателя юридического образования. Да и с принятием нового ФГОС ВПО у экспертных вузов начинается замечательная жизнь: отпадает необходимость формирования у выпускников реальной способности при участии их в качестве специалистов собирания и предварительного исследования материальных следов и реальной способности производить судебные экспертизы (как и задумывалось при создании образовательной специальности «Судебная экспертиза»), можно существенно сокращать время, отводимое на изучение экспертных дисциплин, освоение методик экспертного исследования (можно будет отказаться и от выполнения контрольных экспертиз), направляя высвобождающееся время на изучение юридических дисциплин (что во много крат дешевле). А вот стратегически это однозначный проигрыш, поскольку тем самым созданы предпосылки существенной деградации академической подготовки судебных экспертов страны, ухудшения качества их подготовки!

Интересно, что и с юридическим образованием происходят изменения, направленные на сращивание его с экспертным образованием. В 2016 году во ФГОС ВО по направлению подготовки 40.03.01 Юриспруденция (уровень бакалавриата) к традиционным для юристов видам профессиональной деятельности – нормотворческой, правоприменительной и правоохранительной – добавилась экспертно-консультационная деятельность, подразумевающая подготовку выпускников к осуществлению правовой экспертизы документов [9, C. 4-5]. В аналогичном стандарте 2020 года эта экспертиза фигурирует уже как юридическая экспертиза, выполняемая при осуществлении экспертно-юридической деятельности [10, C. 4, 11]. Тем самым уже юристы наделяются функциями сведущих лиц – экспертов, продолжается процесс стирания грани между юридическим и экспертным образованием.

Вывод: обозначенные изменения осуществлены в личных или корпоративных интересах (юридических вузов), но вопреки интересам правоохранительной системы страны, интересам безопасности государства в целом. А интересы государства должны иметь безусловный приоритет над интересами личными или корпоративными!

Важно понимать, что уже скоро экспертов нам предстоит готовить по юридическому стандарту четвертого поколения, единому для указанной укрупнённой группы юридических специальностей. При этом переходе форма (правовые знания) судебных экспертов имеет все шансы практически полностью подменить содержание (естественнонаучные, технические и собственно экспертные знания). Заинтересована ли практика борьбы с преступностью в нашей стране, в которой и без того средний уровень производимых судебных экспертиз оставляет желать лучшего, падения качества подготовки экспертов? Разумеется, нет! Хотелось бы, чтобы в ходе предстоящих преобразований не было упущено главное: судебные эксперты смогут достойно выполнять свое предназначение только как носители специальных неюридических знаний.

Литература:

1. Приказ Минобрнауки России от 28.10.2016 № 1342 «Об утверждении федерального государственного образовательного стандарта высшего образования по специальности 40.05.03 Судебная экспертиза (уровень специалитета)» (ред. от 13.07.2017) (Зарегистрировано в Минюсте России 06.12.2016 № 44595) [Электронный ресурс] URL:https://rulaws.ru/acts/Prikaz-Minobrnauki-Rossii-ot-28.10.2016-N-1342/ [Дата обращения: 17.10.2020].

2. Приказ Минобрнауки России от 31.08.2020 № 1136 «Об утверждении федерального государственного образовательного стандарта высшего образования – специалитет по специальности 40.05.03 Судебная экспертиза» (Зарегистрировано в Минюсте России 14.09.2020 № 59827) [Электронный ресурс] URL:http://publication.pravo.gov.ru/Document/View/0001202009150048 [Дата обращения: 17.10.2020].

3. Хрусталёв В. Н. Как обеспечить достоверность доказательств, получаемых экспертным путем? // Судебная экспертиза: Научно-практический журнал. – Волгоград: ВА МВД России, 2016. – № 3 (47). – С. 156–171.

4. Хрусталёв В. Н. Опыт подготовки экспертов-криминалистов (по материалам зарубежной печати). // Экспертная практика. – М.: ЭКЦ МВД России, 1995. – Вып. 38. – С. 57–65.

5. Приказ Минобрнауки России от 25.08.2014 № 1052 «Об утверждении федерального государственного образовательного стандарта высшего образования по специальности 31.08.10 Судебно-медицинская экспертиза (уровень подготовки кадров высшей квалификации)» (Зарегистрировано в Минюсте России 27.10.2014 № 34460). [Электронный ресурс] URL:https://rulaws.ru/acts/Prikaz-Minobrnauki-Rossii-ot-25.08.2014-N-1052/ [Дата обращения: 17.10.2020].

6. Основная образовательная программа высшего образования. Направление подготовки (специальности) 31.08.10 Судебно-медицинская экспертиза. ФГАОУ ВО «Казанский (Приволжский) федеральный университет»: Институт фундаментальной медицины и биологии. – Казань, 2019 [Электронный ресурс] URL:https://stat.kpfu.ru/content/uploads/2019/10/ОПОП_Суд-мед-экспертиза.pdf [Дата обращения: 17.10.2020].

7. Белкин Р. С. Криминалистика и теория судебной экспертизы: природа и связи. // Актуальные проблемы криминалистических исследований и использование их результатов в практике борьбы с преступностью: Тезисы докладов Международного симпозиума. – М., 1994.

8. Хрусталёв В. Н. Специальность «Судебная экспертиза»: прошлое, настоящее и будущее. // Судебная экспертиза: Научно-практический журнал. – 2004. – № 1.

9. Федеральный государственный образовательный стандарт
высшего образования по направлению подготовки 40.03.01 Юриспруденция
(уровень бакалавриата) (утв. приказом Минобрнауки России от 1 декабря 2016 г. № 1511) [Электронный ресурс] URL:https://rulaws.ru/acts/Prikaz-Minobrnauki-Rossii-ot-01.12.2016-N-1511/ [Дата обращения: 17.10.2020].

10. Федеральный государственный образовательный стандарт
высшего образования – бакалавриат по направлению подготовки 40.03.01 Юриспруденция (утв. приказом Минобрнауки России от 13 августа 2020 г. № 1011) [Электронный ресурс] URL:https://rg.ru/2020/09/08/minnauki-prikaz1011-site-dok.html/ [Дата обращения: 17.10.2020].