В. Ю. Владимиров, Е. В. Грекова. Комплексное исследование или выход за пределы компетенции?

В. Ю. Владимиров,

главный научный сотрудник научно-организационного отдела

Российского центра судебно-медицинской экспертизы Минздрава России,

профессор кафедры криминалистики

Московского университета МВД России им. В. Я. Кикотя,

доктор юридических наук, профессор;

Е. В. Грекова,

преподаватель кафедры гуманитарных и

социально-экономических дисциплин (кафедра №1)

Военной академии связи им. Маршала Советского Союза С. М. Будённого

В статье рассматриваются вопросы повышения эффективности научных, в том числе криминологических и криминалистических исследований, а также практики производства судебных экспертиз на основе комплексного использования методов и средств различных отраслей знаний. Подчёркивается профилактическая роль судебных экспертиз в борьбе с преступностью.

Ключевые слова: криминология; криминалистика; судебная экспертиза; комплексные исследования; экспертная профилактика.

В 57

ББК 67.53

УДК 343.983

ГРНТИ 10.85.31

Код ВАК 12.00.12

Comprehensive study or going beyond the competency?

V. Yu. Vladimirov,

Federal state budgetary institution «Russian Centre of Forensic Medical Expertise» Russian Ministry of Health,

Moscow University of V. Ya. Kikotya, Russian Ministry of the Interior affairs;

Е. V. Grekova,

Professor of the department of humanitarian

and social economic subjects (Department number 1)

Military academy of Сommunication

in the name of Marshal of the Soviet Union Budyonny S. M.

The article touches upon the issues of increasing the effectiveness of scientific, including criminological and criminalistics studies, as well as the practices of forensic examinations based on the integral use of methods and tools from various branches of knowledge. The preventive role of forensic expertise is emphasized in combating crime.

Keywords: criminology; criminalistics; forensic examination; comprehensive study; expert prevention.

_____________________________________

В последние десятилетия в правоприменительной практике всё большее значение в построении системы доказательств приобретает комплексное использование специальных знаний. Это – совместная работа специалистов в различных отраслях науки, техники или ремесла при проведении следственных действий и, прежде всего, таких как осмотры мест происшествий и следственные эксперименты, особенно связанные с реконструкцией обстановки расследуемого события. Особую актуальность в этой части приобретают коллективные действия специалистов в области судебной медицины, специалистов-криминалистов, специалистов-кинологов, специалистов испытательно-пожарных лабораторий и многих других по обнаружению, выявлению, фиксации и изъятию следов преступника или иных объектов-носителей криминалистически значимой информации.

Ещё большее, на наш взгляд, значение имеют судебные экспертизы, целью которых является установление «конкретных обстоятельств дела, подлежащих доказыванию» [1]. При расследовании особо опасных и резонансных преступлений, которое производится в условиях острого дефицита или сознательного искажения доказательственной информации, существенную роль играют судебные экспертизы, проводимые комиссионно экспертами разных специальностей в соответствии со ст. 23 Федерального закона от 31.05.2001 № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации». При этом, наряду с требованием к экспертам, входящим в комиссию, подписывать «ту часть заключения, которая содержит описание проведённых им исследований…», эта норма определяет, что «Общий вывод делают эксперты, компетентные в оценке полученных результатов и формулировании общего вывода», что позволяет экспертам разных специальностей проводить комплексную оценку полученных результатов. Это положение является правовой основой для проведения получающих всё большее распространение судебных ситуалогических экспертиз. Эффективность этого метода судебно-следственного исследования доказательств определяется тем обстоятельством, что «структура предмета познания в судебной ситуалогической экспертизе в гораздо большей мере соответствует предмету доказывания по уголовному делу, чем структура предмета любой другой судебной экспертизы» [2].

Ранее мы неоднократно отмечали правовые коллизии, имеющие место в регламентации производства судебных экспертиз Федеральным законом от 31.05.2001 № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» и уголовно-процессуальным законодательством [3]. Нечёткость формулировок ст.ст. 200 и 201 УПК России, их противоречивость лишний раз подчеркивает насущную необходимость приведения главы 27 УПК России и некоторых статей, регламентирующих отдельные аспекты судебной деятельности в других главах, в соответствие с Федеральным законом № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», который по степени проработанности является прекрасным примером неразрывной связи теории и практики судебной экспертизы, адекватности её законодательного отражения.

Надо заметить, что, безусловно, следует отличать компетенцию, как одно из основных требований при производстве судебных экспертиз, и компетенцию в процессе научного познания. В этой части уместно вспомнить, что наиболее ощутимые результаты имеют научные исследования, проводимые комплексно учёными разных специальностей (биохимические, физико-химические, медико-криминалистические и т. д.). «Следует отметить, что отечественные судебные медики (Н. С. Бокариус, Ю. М. Кубицкий, С. Д. Кустанович, Ю. С. Сапожников, П. С. Семеновский, В. В. Томилин и прочие) внесли существенный вклад в развитие таких разделов криминалистики, как дактилоскопия, судебная баллистика, почерковедение и др.» [1].

В этой связи хотелось бы ещё раз остановиться на научно-практическом значении проведённого комплексного криминолого–криминалистического исследования проблем, возникших в 2014 году в ряде регионов России в связи с массовыми отравлениями молодых людей, потреблявших курительные смеси. С учётом того, что прогностическое исследование во многом строилось на ретроспективном анализе причин и условий, способствовавших ликвидации в 1994 году уголовно-правовой защиты нашего государства, жизни и здоровья граждан от диверсионных посягательств, а в 1996 году её возврату в сильно купированном и «декорированном» виде, исключающем ответственность за организацию массовых отравлений людей, в том числе со смертельным исходом, объективно потребовалось сочетанное использование возможностей различных тесно связанных между собой наук, как криминалистика и криминология. «Столь же очевидной является связь криминалистики с криминологией, изучающей причины преступности и разрабатывающей меры её предупреждения. Криминалистика применяет теоретические положения и практические материалы криминологии, а последняя в свою очередь широко пользуется данными криминалистики по выявлению причин и условий, способствующих совершению конкретных преступлений» [1].

Кстати, какое наблюдается трогательное совпадение во времени в разработке новых методов ведения гибридной войны нашими западными «партнёрами» и псевдонаучными манипуляциями с диспозицией соответствующей статьи (Диверсия), проводимых нашим российским «законодателем».

Хотелось бы ещё раз вернуться к некоторым проблемам, затронутым в нашей статье [4]. Общеизвестно, что «…ещё одним элементом криминалистических характеристик преступлений является круг обстоятельств, подлежащих установлению при расследовании… С учётом этого в большинстве современных криминалистических характеристик преступлений приводятся перечни обстоятельств, подлежащих установлению при расследовании…

б) объективная сторона посягательства (где, когда, каким образом…) …причинная связь между деянием и последствиями…» [1]. Именно эти обстоятельства были во многом установлены в результате проведения судебно-медицинских экспертиз по фактам массовых отравлений, при этом использовались возможности не только судебно-химических, но и наркологических, токсикологических и фармакологических исследований.

Таким образом, «продукт» судебной экспертизы стал отправной точкой для построения криминалистической характеристики деяния, не утратившего своей общественной опасности, но волюнтаристски исключённого из уголовно-правового оборота. «Именно обобщение судебно-экспертной практики… позволило нам провести ситуационное исследование… Составленная на её основе криминалистическая характеристика…» и так далее [4]. Именно поэтому, чтобы заострить внимание на объективной сущности рассматриваемого явления, мы применили в заглавии ранее опубликованной статьи стилистический приём «Oxymoron», который методом контрастирования значений помогает сконцентрировать внимание читателя на том инструменте (судебной экспертизе), который позволил выявить, зафиксировать и проанализировать объективные закономерности, свидетельствующие о том, что в новых условиях эти явления наносят реальный вред весьма значимым общественным отношениям, оставленным без охраны. Приходится констатировать, что эта актуальная тема до настоящего времени, несмотря на наши неоднократные публикации, должного внимания не получила [5]. Надеемся, что наш нестандартный приём окажется эффективным и привлечёт внимание специалистов.

К огромному сожалению, такой инструмент, как экспертная профилактика с момента выделения общей теории судебной экспертизы в самостоятельную отрасль научных знаний, начал проявлять признаки девальвации. На наш взгляд, это совершенно недопустимо и требует соответствующего дополнения в Федеральный закон «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации».

Несколько ранее мы упомянули о наличии серьёзных проблем в практической реализации многих норм УПК России, регулирующих использование специальных познаний в форме судебной экспертизы. Вернёмся к этому вопросу. Прежде всего, обратим внимание на содержание ст. 57 УПК России (Эксперт). В отличие от ст.ст. 16 и 17 Федерального закона № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» в ней отсутствует такое понятие, как обязанности эксперта. Полагаем, что комментарии в данном случае излишни. Ранее упоминавшиеся ст.ст. 200 и 201 УПК России, регламентирующие производство судебных экспертиз комиссиями экспертов, определяют, что комиссионной экспертизой является исключительно экспертиза, выполняемая в рамках комиссии экспертов одной специальности (ст. 200 УПК России), а экспертиза, выполняемая в рамках комиссии экспертов разных специальностей (ст. 201 УПК России), уже комиссионной не является. Данное обстоятельство вступает в прямое противоречие с положениями ст.ст. 21, 22 и 23 Федерального закона № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», в которых адекватно отражаются все теоретико-методологические положения судебной экспертизы применительно к данному вопросу. Только родством с «туманным альбионом» можно объяснить тот правовой вакуум, к которому прибег законодатель, исключив правовую регламентацию в части наделения руководителя государственного судебно-экспертного учреждения правом (обязанностью) разъяснения эксперту его правового статуса (ч. 2 и 4 ст. 199 УПК России), видимо, завуалированно намекая правоприменителю, что этот вакуум с успехом заполняется соответствующей нормой Федерального закона № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» (ст. 14).

Не меньшее удивление вызывает сравнение ч. 4 ст. 283 «Производство судебной экспертизы» УПК России и ч. 1 и 2 ст. 207 «Дополнительная и повторная судебная экспертизы» УПК России. Отсутствие чётких формулировок в ст. 207 УПК России (на практике термин «недостаточная ясность» с успехом трактуется, как «сомнение в обоснованности») усугубляется совершенным отсутствием в ч. 4 ст. 283 УПК России дифференциации оснований для производства дополнительных и повторных экспертиз. Это далеко неполный перечень пробелов и противоречий между базовым законодательством и уголовно-процессуальным законом в части регламентации судебно-экспертной деятельности.

Литература:

1. Криминалистика: Учебник / Под ред. И. Ф. Крылова, А. И. Бастрыкина. – (Сер. «Российское право: теория и практика»). – М.: Дело, 2001. – 800 с.

2. Судебная ситуалогическая экспертиза места происшествия: Учебное пособие (для ординаторов и аспирантов). / В. Ю. Владимиров, А. В. Ковалёв, И. Ю. Макаров, А. Ф. Кинле. – Ижевск: Принт, 2017. – 35 с.

3. Владимиров В. Ю., Горбулинская И. Н., Романенко Г. Х. Правовые и организационно-тактические вопросы взаимодействия органов предварительного расследования, суда и государственных судебно-экспертных учреждений при назначении и проведении судебных экспертиз // Информационный бюллетень II Международной научно-практической конференции «Дискуссионные вопросы теории и практики судебной экспертизы», 26–27 октября 2017 г., Москва. – М., 2017. – С. 135–142.

4. Судебная экспертиза как основополагающий элемент криминалистической характеристики преступления / А. В. Ковалев, В. Ю. Владимиров, С. А. Савчук, Г. Х. Романенко // Энциклопедия судебной экспертизы: Научно-практический журнал. [Электронный ресурс; Регистрационный номер в Роскомнадзоре ЭЛ № ФС–77-51827]. – 2018. – 1 (16). Доступно по ссылке: http://www.proexpertizu.ru/general_questions/772/

5. Владимиров В. Ю., Грекова Е. В. О необходимости активизации научных исследований в сфере обеспечения борьбы с транснациональным наркобизнесом. // Сборник материалов Международной научно-практической конференции «Организационно-правовое регулирование безопасности жизнедеятельности в современном мире», 18–20 мая 2016 г., г. Санкт-Петербург. – С-Пб., 2016. – С. 18–22.